Писатели, которые не в восторге от собственных произведений

Часто бывает, что даже приложив массу усилий, мы остаемся недовольными результатами своего труда. Хорошо, когда провал писателя остается замеченным только им самим. Хуже, когда приходится краснеть перед людьми.

Что касается великих писателей, то и требования к своему творчеству они, как правило, предъявляли великие. Неудивительно, что некоторые из их произведений, считающиеся классикой, сами авторы считали слабыми и таксебешными.

Подарив Шерлоку Холмсу не только жизнь, но и бешеную популярность, писатель создал плотную тень, в которой затерялось его собственное имя.

Конан Дойл привык считать себя серьезным литератором. Однако в момент, когда из под его пера вышел первый рассказ о Холмсе, все его творчество безвозвратно стало ассоциироваться с развлекательной беллетристикой.

В попытке восстановить имидж автора глубоких произведений, отчаявшийся Сэр Артур убил своего детектива в одном из рассказов. Впрочем, вскоре ему пришлось срочно исправлять содеянное и оживлять Холмса — настолько негативной оказалась реакция фанатов на смерть любимца. Дошло до самой королевы!

Случай, неуловимо напоминающий предыдущий. Но дело не только в ненависти к персонажу. Просто писательница быстро заскучала от однообразия. Жанр-то как ни крути она выбрала довольно монотонный по своей структуре.

Агата Кристи стала главным из самых публикуемых англоязычных авторов благодаря придуманному ей образу Эркюля Пуаро. Но королева детективов со временем ужасно устала от яйцеголового бельгийца. Её уже начинало бесить его высокомерие и эгоцентризм.

Итогом долгоиграющих отношений (насчитывают 33 романа, 54 рассказа и 1 пьесу) стало убийство господина Пуаро его создательницей.

Среди всех историй о приключениях агента 007 была одна, которую создатель Бондианы откровенно ненавидел.

«Шпион, который меня любил» представляет очередной сюжет о приключениях коммандера Джеймса Бонда, рассказанный... с точки зрения женщины.

Изначально задумка казалась стоящей — вроде как свежий способ взглянуть на любимого всеми героя с нового ракурса, показать, так сказать, слепую зону.

Однако мнение писателя резко изменилось, когда в слепой зоне Бонда публика разглядела женоненавистнические замашки автора книги.

Критика по этому поводу немилосердно ударила по репутации Флеминга. Так что тот не придумал ничего лучше, чем ополчиться на собственное произведение. Например, писатель просил никогда не экранизировать столь одиозный роман. Потом он, правда, все же продал права кинокомпании, пусть и со списком оговорок.

По иронии судьбы, литератор ненавидел свое самое известное и восхваляемое публикой произведение, — «Заводной апельсин».

Берджесс утверждал, что написал эту работу всего за три недели, как баловство и ради денег. Он негодовал по поводу того, что именно «Апельсин» получил всё мыслимое общественное признание, а остальные работы писателя навсегда затерялись в его тени.

Масла в огонь добавила экранизация романа. За адаптацию взялся великий Стэнли Кубрик, а фильм стал киноклассикой. Но Берджесс рвал и метал из-за того, что режиссер изменил концовку произведения и тем самым извратил заложенную в «Апельсине» мораль.

Разочарование мистера Бреждесса оказалось настолько велико, что он даже заявлял, что готов отречься от своего романа.

Как известно, Лев Николаевич в поздний период своей жизни обзавелся новыми и весьма крепкими религиозными убеждениями, под влиянием которых он сотворил такие произведения, как «Воскресение» и «Смерть Ивана Ильича» и, как следствие, был отлучен от Церкви.

Именно в этот период писатель много времени уделял переосмыслению не только духовных проблем, но и собственной жизни и, конечно, творчества. Как итог, граф Толстой стал сожалеть о том, что когда-то имел неосторожность дать жизнь таким «поверхностным» и «безнравственным» произведениям, как «Война и мир» и «Анна Каренина».

К слову, Толстой не ограничивался самобичеванием. В эссе того времени он также критиковал творчество Шекспира и Чехова.