Полунемец-полурусский Александр Шморель родился в Оренбурге, но основную часть своей короткой жизни прожил в Мюнхене. В разгар Второй мировой войны 25-летнего студента-медика казнили на гильотине за распространение антигитлеровских листовок. Сегодня мученик фашизма является национальным героем Германии и канонизированным Русской православной церковью святым.
Весной 1943 года немецкий писатель и нобелевский лауреат Томас Манн обращался по радио из Лондона к погибшим членам молодёжной организации «Белая роза»: «Вы умерли не напрасно, вы не должны быть забыты. Нацисты поставили в Германии памятники грязным бандитам, подлым убийцам. Немецкая революция – настоящая – снесёт их и увековечит на их месте ваши имена, ведь вы знали о ней и провозгласили её, когда ночь ещё царила над Германией и Европой».
Крамола по почте
Будущий основатель «Белой розы» родился в 1917 году в семье оренбургского врача Гуго Шмореля. Русская жена доктора скончалась от тифа, когда единственному ребёнку супругов Саше был всего год. В 1920 году Гуго женился на немке Елизавете Гофман, дочери владельца пивоваренного завода в Оренбурге. И вскоре Шморели переехали на историческую родину, осев в Мюнхене.
Любовь к России Александр впитал с молоком матери. От отца же мальчик унаследовал ненависть к большевикам. Но национал-социалисты, пришедшие к власти в Германии в 1933 году, выглядели в глазах Шмореля-младшего ещё хуже. После того как подростком Саша вступил в гитлерюгенд, разочарование в нацистской идеологии пришло очень быстро.
В 20 лет – ещё до начала Второй мировой – юношу охватила мечта о возвращении в Советский Союз. «Пойми, если бы не отец, то меня давно уже не было бы в Германии, – признавался парень в письме подруге. – Но что будет с ним, если у него отнимут его практику, а ведь они, безусловно, способны на это в случае моего бегства! Только из-за этого я вынужден терпеть всё». Вскоре Германия напала на СССР. Летом 1942 года учившиеся на врачей в Мюнхенском университете Александр Шморель и его лучший друг Ганс Шоль решили распространять антиправительственные листовки от имени «движения сопротивления «Белая роза». Первая листовка начиналась словами:
«Разве не стыдится сегодня своего правительства каждый честный немец? Да и кто из нас догадывается о масштабе позора, который ляжет на нас и наших детей, когда пелена падёт с наших глаз и ужаснейшие, выходящие бесконечно далеко за все рамки преступления всплывут наружу?.. Если лишённые всякой индивидуальности немцы уже превратились в бездушную и трусливую массу, тогда они заслуживают гибели».
Текст был напечатан на машинке и размножен на гектографе в нескольких сотнях экземпляров. Листовки Шморель и Шоль отправили по почте случайным мюнхенцам, чьи адреса нашли в телефонном справочнике.
Вскоре к «Белой розе» присоединились однокашники Шмореля Кристоф Пробст и Вилли Граф, а также младшая сестра Шоля Софи. За две недели молодые антифашисты сочинили и распространили четыре листовки. Территория, которую стремилась охватить «Белая роза», постепенно расширялась. Крамольные письма отправлялись в Ульм, Штутгарт, Регенсбург, Зальцбург и Вену.
Из России с любовью
В июле 1942 года Александра, Ганса и Вилли отправили на Восточный фронт проходить полевую медицинскую практику. Друзья оказались прикомандированными к санитарной роте под оккупированным Гжатском (ныне Гагарин). «Я часто и подолгу разговариваю с русским населением – с простым народом и интеллигенцией, особенно с врачами, – писал Шморель домой. – У меня сложилось самое хорошее впечатление. Если сравнить современное русское население с современным немецким или французским, то можно прийти к поразительному выводу: насколько оно моложе, свежее и приятнее!» «Здесь, на востоке, в России находится будущее всего человечества, – утверждал молодой человек в другом послании. – Мир должен стать другим – более русским. И если он не сможет или не захочет сделать этого, то дни его сочтены – он превратится в пустой сосуд, без содержимого, где не будет людей».
В ноябре студенты вернулись в Мюнхен продолжать учёбу. А в начале 1943 года товарищи распространили свою пятую листовку – на сей раз уже в количестве 6 тыс. экземпляров. Текст, озаглавленный «Воззвание ко всем немцам!», убеждал: «Своевременно освобождайтесь от всего, что связано с национал-социализмом! Скоро наступит день ужасного, но справедливого суда над теми, кто был так труслив и нерешителен». Шестую, и последнюю, листовку написал присоединившийся к группе профессор философии Курт Хубер – единственный взрослый в составе «Белой розы». Его прокламация появилась под впечатлением от новости о поражении Германии в Сталинградской битве. «Гениальная стратегия ефрейтора мировых войн бессмысленно и безответственно погнала 330 тыс. немцев на гибель. Спасибо, фюрер! – горько язвил профессор. – В немецком народе зреет вопрос: будем ли мы и впредь доверять дилетанту наши армии? Принесём ли мы остаток нашей молодёжи в жертву властным инстинктам партийной клики? Никогда!»
Перепечатывая листовку Хубера, Шморель и Шоль убрали из неё два пассажа – о необходимости «уничтожения русского большевизма во всех его проявлениях» и о том, что следует спасти «славный немецкий вермахт».
Шестеро павших
В эти же февральские дни 1943 года члены «Белой розы» осмелели настолько, что стали выходить по ночам на улицы Мюнхена и наносить краской на стены домов надписи «Долой Гитлера!» и «Гитлер – массовый убийца!». Но роковой шаг, положивший конец организации и погубивший её членов, был сделан уже без участия Шмореля. 18 февраля 1943 года Ганс и Софи Шоль отправились в родной университет с сотнями экземпляров последних листовок. До начала занятий они пачками разложили прокламации около входов в аудитории. Поднявшись на третий этаж, Софи сбросила ещё десятки листовок в просторный холл. Случайно проходивший мимо университетский слесарь бросился наверх, задержал брата и сестру и не отпускал их до прибытия полиции.
В тот же день был арестован Кристоф Пробст. А через четыре дня состоялся первый судебный процесс по делу «Белой розы». После двухчасового заседания приговорённую к смерти троицу гильотинировали.
В это время Александр пытался скрываться. Но 24 февраля задержали и его. На допросе Шморель настаивал:
«Я сознаюсь в государственной измене, отрицаю, однако, что я изменял родине». «Изготовлением и распространением наших листовок мы – Ганс Шоль и я – хотели добиться переворота, – подтверждал уроженец Оренбурга. – Мы отдавали себе отчёт, что наши действия направлены против сегодняшнего государства и что нас в случае расследования будет ожидать тяжелейшее наказание. Несмотря на это, мы не могли удержаться от подобных действий по отношению к существующему государству, потому что мы оба придерживались точки зрения – таким образом можно остановить войну».
Со вторым процессом нацисты не спешили, он состоялся лишь в апреле. Во время суда произошёл показательный курьёз. После оглашения текстов «Белой розы» адвокат профессора Хубера вскочил с криком «хайль Гитлер!» и обратился к судье со словами: «Поскольку я лишь сейчас узнал о содержании листовок, то, как гражданин Германии и блюститель права германского рейха, считаю для себя невозможным осуществлять защиту такого чудовищного преступления». Впрочем, и без этого судьба подсудимых уже была решена. Суд постановил, что они «в военное время призывали в листовках к саботажу вооружения и свержению национал-социалистического уклада жизни нашего народа, пропагандировали пораженческие настроения и самым гнусным образом оскорбляли фюрера, пособничая таким образом врагам рейха и разлагая наш вермахт». Смертный приговор вновь вынесли троим – Шморелю, Вилли Графу и Курту Хуберу. Казнь состоялась 13 июля. Адвокат Александра передал последние слова своего подзащитного:
«Знаете, я пришёл к выводу, что моя жизнь должна завершиться сейчас, как рано бы это ни показалось. Я выполнил свою миссию в этой жизни и не представляю себе, чем мог бы ещё заняться в этом мире, даже если бы меня сейчас освободили».
После крушения нацистской Германии Шморель стал национальным героем. В середине 90-х Русская православная церковь за границей прославила его как святого. А в 2012 году, после того как РПЦЗ воссоединилась с РПЦ, Русская православная церковь канонизировала Александра (Мюнхенского) в качестве новомученика.